Автор хита «Медуза» Matrang — о «Газгольдере», отношениях с Бастой и плагиате
Матранг – один из самых загадочных молодых исполнителей России 2018 года, чей новый альбом «Эя» штурмует хит-парады, а клипы собирают миллионы просмотров. РБК Стиль поговорил с музыкантом о работе, творчестве и жизни в Москве.
2018 год для рэпера Басты и его творческого объединения «Газгольдер» начался с появления нового артиста, автора интернет-хита «Медуза» 23-летнего Алана Хадзарагова, известного под псевдонимом Матранг. Сценический псевдоним музыканта переводится с вьетнамского как «луна» — она занимает особое место в творчестве артистки. 20 октября в московском клубе Red состоится первый крупный сольный концерт музыканта.
Встречаем Матранга на территории «Газгольдера», расположенного во дворе Курского вокзала, пьем китайский чай в соседнем кафе «Газчай», рассказываем о Северной Осетии, родине музыканта, работе с Бастой и современном плагиате.
— То, что вы родом из Северной Осетии, как-то повлияло на вашу работу?
— Осетия и родители сыграли основополагающую роль в моем развитии, а затем и в развитии моего творчества. Моя музыка — это мой опыт.
— Что это за переживания? Скажи мне?
— Например, моменты из моего детства, когда со мной происходили странные вещи. Меня всегда интересовало лазание там, где нельзя пролезть. В нашем родовом селе Даргавс мы с двоюродным братом часто совершали небольшие прогулки, взбирались наверх, не зная, что ждет впереди. Всю свою жизнь меня тянуло смотреть на небо, когда никто не смотрит, надеясь увидеть то, чего никто не видит. Потом все это начало реагировать в музыке.
— Обилие знаков и символов в вашей музыке — это как раз и есть любовь к необъяснимому?
— Уже в сознательном возрасте я чувствовал себя совершенно беззащитным. Я понял, что я один во вселенной, что мне не к кому обратиться, если мне станет плохо. Я вырос в среде, где люди меня не понимали. Это чувство одиночества порождает множество внутренних символов, множество внутренних молитв, которые не имеют ничего общего с религией. Так, кстати, у меня появилась связь с Луной.
— В декабре 2017 года вы вступили в творческое объединение «Газгольдер». Как это произошло?
— Меня взяли как готового художника. «Медузу» уже выпустили, и она взорвалась. В итоге я оказался там, где хотел быть.
— Зачем вы пошли в «Газгольдер»?
— В первую очередь — за возможности. До этого я разговаривал с разными людьми, с разными ассоциациями — все предлагали свои четкие видения и условия. После знакомства с Николаем Дуксиным (директор ТО «Газгольдер» — прим ред.) я сразу понял, что хочу быть в «Газгольдере». Стало понятно, что инструменты здесь предоставляются, давить на меня никто не будет. У нас все просто: если хочешь зарабатывать, надо много работать. Никто ни за кем не бегает, каждый делает ровно столько, сколько ему нужно. Я хотел творческой свободы, я ее получил.
— А еще, видимо, хотелось стать частью успешного сообщества музыкантов.
— В тот момент я понял, какие люди здесь работают. Конечно, я мечтал оказаться в этом составе.
— Ваш альбом "ЭИА" уже вышел на "Газгольдере". Баста дал какие-то замечания, внес изменения? Как он участвовал в вашей работе?
Как создавался бит MATRANG — Медуза? Рассказал битмейкер Muzza
— Важно помнить, что «Газгольдер» — это творческое объединение, а не производственный бренд. Вот почему мы здесь другие. Самое удивительное и странное, что Баста никогда не слушал со мной альбом EIA. Он был на гастролях, и когда я собирался выпустить альбом, со мной непосредственно работал один из самых близких — музыкант Вася (Василий Вакуленко — настоящее имя Басты, прим ред.) человек. Конечно, он и сам был в курсе всего. Но чтобы мы вместе сидели и разбирали следы — это было не дело. Мы все на этой невидимой связи, все все в курсе, но никто никуда не лезет. Здесь мне позволено быть собой.
— Многие сравнивают вас с Виктором Цоем. Вы неоднократно отвечали на вопросы по поводу этого сравнения, отмечая, что считаете его легендой. Хотите сами стать легендой?
— У меня нет прямого желания. Я больше о сообщении и силе. Я, например, не совсем уверен, что хотел бы достичь уровня Басты. Я вижу, как он работает и иногда по-доброму завидует мне, что у меня есть возможность выйти погулять. Ему сложнее — человек пашет. Он постоянно на работе. При этом я хочу любить музыку так же сильно, как ее любит Баста. Это очень круто. У меня пока мало сил. Точнее они есть, но я пока не готов их выпустить.
— Каков ваш процесс написания музыки и песен?
— Теперь наконец-то появилась возможность самому писать музыку — купил аппаратуру. Вы слушали трек «Вода»?
«Вот моя музыка. Я думаю, вы сразу услышите, насколько он отличается.
— А до этого как было?
— Я купил большую часть музыки для своих треков. Мы много слушали, что-то покупали и снова делали.
Так ты не собираешься покупать больше?
— Здесь я не устанавливаю границ. Но у меня в голове есть идея, что однажды наступит момент, когда я захочу абсолютно все делать сам.
— Как ты пишешь песни?
— Нет определенной системы написания песен, потому что нет определенной системы написания жизненных сценариев. Все очень спонтанно. Делаю какие-то ноты, могу ходить по дому, вдруг что-то заиграет и один раз — кинул пару мелодий, текст или мотив. Чтобы не забыть, записываю на диктофон. Но я не нахожусь в этом творческом состоянии все время. Я живу как простой человек.
Я хотел творческой свободы, я ее получил.
— А что ты обычно делаешь в такие периоды?
— Я иду. Я живу самой обычной жизнью. У меня нет всего этого светского движения.
Вы думаете о тщеславии и звездной болезни?
MATRANG — Медуза
— Все еще. Никто не застрахован от этого. Просто кто-то более предрасположен к этому, кто-то менее. Наверное, я один из самых маленьких. Мне пришлось прожить очень большой период своей жизни в совершенно разных ситуациях, в разных финансовых ситуациях, в разных моральных и эмоциональных состояниях. И все это не дает мне забыть, кто я, откуда я, из какой семьи. Если в какой-то момент я начну смотреть на людей свысока, то механизмы жизни очень быстро все расставят по своим местам. Все отдается и отнимается.
Для того, у кого нет большого опыта живых выступлений, вы выглядите очень артистично на сцене. Легкие движения, твердый прямой вид. Вы можете вспомнить свой передвижной пистолет в "Вечернем Урганте". Откуда все это?
— Самое удивительное, что мы никогда не тренировались с командой. Это импровизация. На сцене все спонтанно. Я считаю, что специально готовиться к поступлению не нужно. Вы должны выйти сюда и быть собой. Кстати, движение, которое я придумал в Урганте, теперь используется на всех наших концертах.
Какую музыку вы слушали и слушаете сейчас?
— Когда-то — я слушал много русского рэпа. Шансон тоже приходилось: на улице пацаны часто включали, думаю, "Бутырку", у меня тоже был такой период. Сейчас меня не особенно интересует новая музыка. Недавно я услышал Бонобо: я просто включаю его настройки времени. Вообще, я совсем не силен в артистах, даже не популярных. Полгода назад я узнал, как выглядит Дрейк. Не факт, что я теперь с первого раза отделю Канье Уэста от Jay-Z.
— Но, наверное, следим за современным кинематографом. В клипе на песню «Медуза» немало отсылок к «Форме воды» Гильермо дель Торо…
Это не мой сценарий. Я благодарна, что этот клип существует: он набрал много просмотров, я исполняла этот трек на премии Муз-ТВ. Но я никогда не хочу снимать то, что кто-то уже придумал за меня.
Вы знали о фильме в то время?
— Да. Мне показали сценарий ролика, он мне очень понравился. Я прилетела в Алматы сниматься, и в самолете мой концертный менеджер Оля Агада поставила еще один новый фильм, которым оказался «Форма воды». И тогда мы все поняли, но было уже поздно что-то менять.
— Я был отрицательным. В какой-то момент он сказал, что вообще не хочет выпускать видео.
«Для меня это низкая планка. Теперь я стал видеть по глазам, что люди спокойно берут и воруют идеи. Это мне непонятно. Взять чужой фильм или клип — основная идея, снять что-то свое, низкий уровень. Это плагиат, а не искусство. В сценарии ролика «Медузы» нет креатива. Именно в случае с теми, кто держал камеру в руках, кто играл роли в этом клипе, а не в случае с человеком, придумавшим сценарий и концепцию.
— Как вы относитесь к деньгам? На что вы их используете сейчас, когда начали зарабатывать?
«Теперь я хочу осуществить все, что хотел в детстве. В детстве я не катался на самокате, мопеде, мотоцикле, американских горках, не плавал в лодке, не прыгал с парашютом заполнить пробелы сейчас.В детстве мне очень часто хотелось личного пространства,хотела еду принести домой,хотела просто полежать и потупить в одиночестве-я даю этому возможность сбыться сейчас.Если не дать себе все это,можно умереть таким несчастным.При этом я никогда не гонялся за деньгами.я ужасный транжира:не умею их правильно и разумно распределять.я из тех,кто покупает то,что еще не заработал , для того, чтобы почувствовать себя человеком, который сможет себе это позволить в будущем к тому.И так оно и будет.
— Ваш стиль в одежде сильно изменился в последнее время.
— Да так не будет.
Вы сами организуете свой гардероб? Любите делать покупки?
«Все происходит спонтанно. Я надеваю одежду, которую не должна носить. И в итоге она выглядит великолепно. Конечно, для этого нужна смелость, и я не хочу бояться этого слова, харизма.
К одежде отношусь спокойно, часто скатываюсь в очень простые магазины. При этом многие считают меня чуть ли не иконой стиля, спрашивают, где можно раздобыть такие же вещи. Если бы они только знали, где я их взял. Мне часто пишут о том, какие у меня крутые повязки на голову — а это всего лишь кусок ткани с моей, опять же, дешевой футболки.
— Чего вам больше всего не хватает в Осетии?
— Такое ощущение, что я в Осетии. Такое ощущение, что я дома. Я очень люблю свою родину и всегда рада вернуться туда. Я скучаю по себе в Осетии.
— Каково ваше впечатление от Москвы?
— Говорят, что Москва разрушает — это правда.
Потому что здесь много места. Чем больше город, тем он пустее. Чем больше город, тем меньше принципов и меньше моральных принципов.
Но тебе здесь нравится?
— Да, мне нравится Москва. Я жил здесь, когда у меня вообще ничего не было. А теперь я живу, когда есть что. Я рад, что чувствую то же самое внутри. Как было, так и осталось.
